Т.А.

00:00:10 — Ребята, я вам представляю нашего замечательного автора книг про жителей Полазны. Нашу Тюрикову Людмилу Евгеньевну. Она вам расскажет про нашу Полазну.

Л.Е. (информант)

00:00:26 — Хочу спросить сначала вас, вы откуда и знаете ли вы про Полазну чего-то?

И.

00:00:31 — Мы из разных городов. Есть из Москвы, есть из Перми, есть из Петербурга. И студенты Пермского университета.

Л.Е. (информант)

00:00:42 — Так, я вам немножко расскажу сначала о посёлке, а потом конкретно то, что вас интересует. Полазна на будущий год будет отмечать 400 лет со дня основания. Первое упоминание переписи Великой земли Пермской Кайсарова относится к 1623 и 1624 году, так что на будущий год. В районе у нас районный центр Добрянка, 20 км отсюда. Между Добрянкой и Полазной всегда было негласное соперничество. Она была застрельщиком всяческих полезных, может не всегда полезных дел. Когда началась нефтяная, так называемая, эра, то Полазна стала развивать себя как поселок нефтяников и стала поселком городского типа. Первая нефть здесь была обнаружена еще в 30-е годы, но потом началась война и все отложилось. Но потом нефтеразвездка дела трудная, а нефтедобыча чем более трудное. И мы как поселок нефтяников считаемся уже с 1949 года. Наш Полазненский нефтепромысел самый старый здесь, и он единственный тогда был в Союзе, который начинал работать в сухопутных условиях, а потом стал как бы морским.

Л.Е. (информант)

00:03:07 — Это был крупнейший промысел в Пермской области. Когда исполнилось 50 лет нашему предприятию нефтепромыслового управления «Полазнанефть», я вот такую сделала «Путь длиной в полвека» (Показывает книгу). Было 50 лет Полазненской нефти. Я могу пустить по рядам, можете картиночки посмотреть. А что Полазна старинный посёлок, у нас есть вот такой набор открыток «Старинные дома».

Тоже, если кто-то интересуется, то может посмотреть. Никакой промышленности здесь в первое время не было, естественно. А Полазна пошла с четырёх дворов. Двор Спешиловых, два двора Сыропятовых и дом Галкиных. Но она была не на этом месте, где сейчас расположен поселок, а в устье.

Была маленькая речка Полазна, которая впадала в Каму. А когда уже построили Камскую ГЭС, то здесь образовался большой залив. Речка эта ушла под дно, под залив. И она была в деревне Усть-Полазна. В Полазне было две школы общеобразовательных. Первый выпуск десятого класса состоялся в 1955 году.

А до этого была семилетка. И семилетнее образование по тем временам считалось очень даже приличным. И наши девчонки, которые закончили семилетку хорошо, их принимали в конторы то какими-нибудь то секретаршами, то… Ну, в общем, какую-нибудь работу им давали, пристроили. Но с женским трудоустройством в Полазне была всегда напряжёнка.

Потом появились нефтяники. У нефтяников, естественно, все профессии мужские. Тоже с женским трудом всегда было не очень хорошо. Что характерно, когда организовали первый детский сад в Полазне, то будущие работники детского сада ходили по домам и уговаривали жителей отдать детей в детский сад. Это было непривычно очень. Но я ещё выпустила два вот таких сборника.

Один сборник у меня не сохранился, а во второй сборник я собрала рифмующих. Не скажу, что это поэты, но рифмующие люди. Сделали мы два сборника стихов полазненских. Ну, а теперь непосредственно о том, как Полазна попала в зону затопления, и всем пришлось переезжать.

Сами понимаете, что недавно прошла война, мужчин практически не было. И этим бедным женщинам, домохозяйкам, пришлось все на себя взять, чтобы перевезти дома из зоны затопления в новое место и организоваться там. Я помню, что мы когда переехали на улицу, наша улица состояла из двух частей.

Л.Е. (информант)

00:06:20 — Одна была часть деревни Посад, которую затопило. Какая она большая! А другая деревня была Старый Полазненский завод. Назвали её улицей Мира символически. И когда нас туда переселили, воды нет, света нет, телефонов, естественно, нет, ни в одном доме электрического звонка нет, потому что керосиновое отопление, то есть освещение. Ну, в общем, нахлебались всего.

И в первую очередь стали уничтожать, разбирать, ну, уничтожать Полазненский завод. Хотя он очень старый был, но попадал в зону затопления, его тоже снесли. В начале 50-х годов пошел разговор, что будет Камская ГЭС, что мы попадаем в зону затопления, что нам предстоят большие трудности.

Но я особо про это не могу рассказать, потому что мы были пацанами, детьми, с нами никто особо ничего не обсуждал. Но как разбиралась Полазна, мы, конечно, помним. Завод в последнее время был уже не заводом, а промартель «20 лет Октября». Но там был литейный цех, там был железоделательный завод, листовое железо делали. И по преданиям даже в Санкт-Петербурге крыто…

Эрмитаж крыт нашим полазненским железом был. На Лондонской ярмарке на Всемирной он получил золотую… серебряную медаль, наш завод. Ну вот, начали уничтожать этот завод. Последние годы его назвали уже коптилка.

И наши пацаны, которые были из года в год второгодники, пошли туда работать. Их приняли. И, помню, наш один одноклассник выучился на токаря. И он страшно этим гордился, а мы все ему завидовали, что он вот такой взрослый. А у ребят было особым шиком плевать далеко. Они друг у дружки учились этому. Вот он пришел. Я, во-первых, не спросила Вы каким временем располагаете?Торопитесь, нет?

И.

00:08:42 — Не ограничено.

Л.Е. (информант)

00:08:43 — А то я могу про Полазну говорить долго и упорно. Значит, в этой промартели «20 лет Октября» уже выпускали дюралевую посуду. Едва ли в каждом полазненском доме была эта посуда. Жаровни, сковородки, ковши, в общем, кухонная утварь, всякие задвижки, заслонки, шестаки.Всё это было местного производства. На заводе ещё подавался гудок, сирена. Первый гудок — это «пора вставать, граждане Полазны». Второй гудок — «Пора идти на работу». Третий гудок — «Начало смены». И вот всё это пришлось порушить. Затопляли зону будущего водохранилища.

Затоплялась она года 2−3, вода постепенно подходила все ближе и ближе, и подошла до нашей Полазненской плотины. Завод уже был ликвидирован, в том числе был ликвидирован в эти же годы и Добрянский завод, хотя он вроде бы в зону затопления полностью не выпадал, но тем не менее его тоже ликвидировали. И вот началось это великое затопление.

Надо сказать, что в пойме речки Полазны была очень плодородная почва. И мы ребятишками были, когда в этой речке, она небольшая, крохотулька-речка, но мы ее, речушку узкую, переплыли 12 раз. А чемпионы по плаванию аж 20 раз ее переплывали. От завода, от литейного цеха, от механического цеха было много стружки металлической и опилки всякие металлические. И в этой речке Полазне, они такими большими кустами оседали на подводных растениях. И мы все бегали, смотрели, вот это синее, вот это зеленое, вот это бирюзовое.

Ну и переехали мы на другое место Полазны. Но денег, видимо, выделялось мизерно. Война недавно закончилась, мужчин практически нет, все это на женские плечи легло. Некоторые, кто позажиточнее был, нанимали два трактора. «Сталинец» был С-80, а потом появился С-100, и перевозили на санях. Поддомкрачивали дома, сани подводили и перевозили. А на этой стороне Полазны, как называлась, нефтянская сторона, потому что нефтяники стали… На нефтянской стороне построили первые финские домики. Эти финские домики были покрыты крышей черепицы. Для нас, для полазненцев, это было невидаль, не могли смотреть на это. Потом начали для строить щитовые восьмиквартирные дома.

Центральная улица, вопреки принятой практике везде в Советском Союзе, центральная улица всегда была улица Ленина, а у нас была улица Нефтяников. Ну что, переселили нас, воды нет, света нет, никаких телефонов, никаких звонков. Из школы придёшь вечером, надо в ночь, в темноте освещения тоже никакого нет, в темноте набирать все ёмкости, какие в доме есть, снегом набиваешь, и этот снег до утра превратится в воду. Вот такое было водоснабжение. Водопровод начали проводить где-то в ту часть Полазны, которая была переселена, начали где-то проводить в середине 50-х годов.

Колодцы были частные, причем общественный колодец был, который на улице Мира. Он воды практически не давал. К утру нам набиралась небольшая лужица. Очередь выстраивалась и договаривались. Несколько дружков, а дружок это, значит, пара вёдер на коромысле. Дружков сегодня по два выйдет или не выйдет? Ну давайте сначала по одному дадим, а потом видно будет. Может по два получится. А рядом частные колодцы, все с водой, но все на замках. Если удастся выйти в колодцы в то время, когда пришел хозяин, то, может, он тебе разрешит тоже пару ведер взять воды. В колодцах вода хорошая, а в общественном колодце, там даже лягушка сидит в углу этого колодца, и котелочком черпаешь, и в ведерко, к котелочком черпаешь, и в ведерко. В конце концов, дома там отстоится это ведро воды, в нем там ила сантиметров 10, наверное.

Л.Е. (информант)

00:14:06 — Работал Полазненский промысел, открылся Яринский промысел в 54-м году. Это был крупнейший нефтепромысел Пермского края. И в Союзе он был очень значимый, несмотря на то, что был Азербайджан, что была Армения. Он у нас занимал по России тогда восьмое место по значимости. И большая нефть была нужна, а как она доставалась людям, это был уже второй вариант и не главный вопрос.

Были деревянные бараки, в которых люди жили.Последний барак был снесен, по-моему, в 68 году. После этого уже бараков не было. Восьмиквартирные дома. Естественно, квартиры давали сначала передовикам производства. Очередь на квартиры была очень значительная.

А домишки частные, которые еще со времен Строгановских, здесь владения были не Демидовых и Строгановых, старые дома, были, конечно, без всякого благоустройства. Потом начали проводить водопроводы. По улице нарыли канав, опустили трубы, появилось центральное водоснабжение, потом построили котельную и в этой части Полазны, которая чисто нефтянская, стало центральное отопление в домах, а вся остальная Полазна, конечно, на дровах была. Ну, я теряюсь, не знаю, что вам рассказать. Автомобилей не было, появились когда первые газогенераторные автомобили, они на деревянных чурочках, а деревянные чурочки были, ну, видимо, где-то центрально их заготавливали. Если на улице была обронена чурочка, то мы ее бережно подхватывали и домой тащили. На таганках варили суп. На шестке стоит таганка, на таганке чугунок, в чугунке картошка. Чтобы сэкономить, картошка была в мундире. Только когда ее сварили, тогда уже очистили.

Ну, очереди за хлебом были просто невообразимые. Вся очередь сидит на улице, по полянкам, по бревнышкам рассаживаются. И целый день ждет, когда этот хлеб привезут. Потом ребятишки бегут, где-то уже ближе к вечеру, кричат: «Везут, везут!». Везут на лошадке, естественно, на телеге стоит короб, и в этом коробе хлеб. Очередь сатанеет и занимает весь магазин. А пацаны прямо по головам вот это говорят, что как бы… Для непосвященных говорят, что это, ну, просто как слова, что по головам. Но я это помню хорошо, что на самом деле по головам они к прилавку пробирались. Ну, там ещё их одёргивали, и тут люди стоят заслуженные, а ты такой сякой. Ну, как-то обходились. Вот. Очереди были большие. Потом в 48-м году отменили хлебные карточки. Хлеб стал в свободной продаже.

Но очереди еще долго сохранялись. Но что надо сказать, что когда нефтяная эра наступила для Полазны, то снабжение нефтяников было хорошее. В нашем магазине, который арендовал всегда частные дома, открылся первый магазин нефтяников, и на улице Уральской построили настоящий магазин первой в Полазне. Он был с колонной, так это было все шикарно устроено. Но, что запомнила, с детских лет всегда, если что-то нужное, дефицит, то всегда продается с нагрузкой. И вот нам в качестве этой нагрузки распечатали бочку оливок. В банках их тогда и не было, и нам до того эти оливки не понравились, они такие были противные на вкус. А в витринах красная рыба была, окорока были. Колбаски охотничьи, но для нас это шоколад пуговками, чисто пуговки. Я помню, что по тем деньгам, я сейчас даже не знаю, на наши деньги сколько бы это стоило, но они стоили 167 рублей, а зарплата служащего была где-нибудь рублей 150, 130. А шоколад стоил 167. То есть мы на них только смотрели, на эти продукты.

Однажды один мужик зашёл в магазин, какой-то не наш, и попросил бутылку шампанского. Шампанское стояло на самой верхней полке, всё запылённое, бутылки высоко. Он попросил этого шампанского. Нашли лестницу, из склада притащили. И он полез на эту полку, продавщица его попросила, самовластно, и достал эту бутылку. И прямо тут же решил, какое-то у него событие было, он решил отметить его тут. Как открыл, ну, напиток там долго в тепле стоял, не один, наверное, год. Весь, бутылка вся в плесень, в этой, не в плесень, а в паутине, в пыли. Всё это шампанское как бы рвануло наружу, и на донышке чуть-чуть осталось.

Л.Е. (информант)

00:20:10 — Вот такой у нас быт был. Ну, завод ликвидировался, потом ликвидировался и Добрянки, и артель эта закрылась. А мы стали жить в переселённой Полазне, значит, часть старой Полазны переехала на эту сторону, на Нефтянскую, а часть улица Мира, улица Демидковская, улица Пролетарская и улица… забыла как ещё одна улица называлась, Тракторная, по новому времени. Когда по улице шёл трактор, у меня младший брат, на 6 лет меня моложе был, Он соскакивал, просыпался ребёнок, просыпался, чтобы посмотреть в окошко на проезжающий трактор. Это такая была невидаль. Потом появились грузовики. На борту всегда лозунг был за 200 или за 100. То ли за 100, то ли за 200 тысяч километров пробега без капитального ремонта. Это был лозунг того дня. Ну вот появились машины.

А когда появились нефтяники, то первый нефтяник наш Сергей Федорович Пяткин был сначала начальником нефтеразведки, потом стал начальником промысла, потом стал, можно сказать, негласным начальником всей Полазны. Его очень хорошо люди вспоминали, он был доступен для людей, можно было к нему обратиться по любому, личному даже вопросу. Если мог, то всегда помогал, его добрым именем вспоминали. Но потом, значит, нефть в послевоенной стране нужна была очень.

О, я вам пошлю по рядам, посмотрите (Передает книгу). Вот одну книжку. Это моя книжка. Это мои сборники тоже. Два. Хотите посмотреть? А потом сюда пришел «Лукойл» и стало уже как бы более все цивилизованное. Не так кустарно. А по первости, буквально всё на самой деятельности, на энтузиазме.

Вахту на промысел возили, это называлась вахта. В грузовиках, покрытых брезентовым тентом. Ещё и влезть в него было плохо. А Полазненский промысел, вот здесь, за Полазной, давали одну машинку, полуторку. Больше не было больше. Поэтому люди на скамейке деревянной садились, а поверх на колени к ним кто-нибудь еще то садился, то ложился. В общем, битком набитая машина. Никогда не думали, как потом появились всякие запреты. Так нельзя, эдак нельзя. Стоя ехали на этот Полазненский промысел.

Самый пик нефтедобычи пришелся на 68-й год, 8,6 млн тонн. Там в брошюре отмечено, когда была добыта 100-млн тонн нефти. Есть скважины миллионерши, которые дали 1 млн тонн каждая, на них таблички специальные, мемориальные были установлены.

С детьми не очень-то делились планами, как всё будет, но денег выделялся мизер. Первый разобрали завод, потом разобрали, на берегу реки был учительский дом, его разобрали, потом разобрали аптека, поликлиника, двухэтажный дом. Нам дом оказался очень большой тогда.

И.

00:24:03 — Это все попадало в зону затопления?

Л.Е. (информант)

00:24:05 — Это было… Танечка, извини, пожалуйста, я плохо уже слышу.

Т.А.

00:24:09 — Это все попадало в зону затопления? Да. И учительский дом тоже на берегу?

Л.Е. (информант)

00:24:13 — Учительский дом, он на самом берегу речки стоял, тут через речку Полазну мост был, и по этому мосту на прежний, на Нижний завод, когда еще при Строгановых был Верхний завод и Нижний завод. Нижний завод назывался Софийский по имени управительницы. И вот через этот мост по той дорожке туда ездили. А улица Хохловская она же названа, потому что из Хохловки, из поселения, которое недалеко от Полазны, на берегу залива была, оттуда возили на этот завод, когда он работал, чугунные чушки. Здесь чугун потом переплавляли, сталь получали, и мне однажды довелось побывать на этой экскурсии на заводе. И мы с таким интересом наблюдали, как расплавленный металл по канавкам плывет и оседает в этих формах. Не знаю, ребята, что еще вам рассказать. Спросите, если хотите.

И.

00:25:25 — Скажите, пожалуйста, вы говорили, что только зажиточные люди могли на тракторах перемещать дом. А ваш дом как?

Л.Е. (информант)

00:25:37 — Как? Получились зажиточные?

И.

00:25:38 — Нет, нет. Ваш дом как перемещался, перемещали?

Л.Е. (информант)

00:25:44 — По бревнышку разбирали полностью и собирали потом на новом месте.

И.

00:25:48 — А как? Женщины?

Л.Е. (информант)

00:25:51 — Наехало всяких строителей, которые в руках топора не держали. Они так там дома собрали, что в прежнем виде никто практически не смог. А в Полазне дома крылись этим же железом местным, поэтому деревянных крыш было немного, но и улиц-то было мало. Наш дом, по-моему, построили так, что пол, который был в старом доме, в прежнем доме, он до стен не доходил примерно на ладонь, нам просто сверху взяли и по доске прибили.

У нас в семье было четыре школьника, а печку нам так сбили, печку русскую, считалось, что ее… называлось это процесс били, били русскую печку, из глины сбивали. Нам ее такую сделали, тяги не было совсем, и мы ребятишками были, тогда уже учились где-то в четвертом, пятом классе, в шестом старший брат учился. Мы лежали на полу, в своих никудышных пальтишках уроки учили, лежа на полу, потому что весь верх, примерно меньше метра от пола, сплошной дым до самого потолка. Невозможно было.

Но потом, значит, уже в конце 50-х начали по улицам водопровод везти и на нашу улицу Мира, куда переселили часть завода и часть деревни Посад, тоже стали проводить, но не в дома, а в колонки. Уличные колонки провели в году… В дома стали проводить уже позднее, в конце 50-х. Газ появился, но наш Яринский газ был очень хорошего качества, и нам его не давали для нужд населения. Нам газ поступал из Сибири, по первости.

И.

00:28:02 — А вы где там жили? Откуда дом переселили? Где ваш дом был до затопления?

Л.Е. (информант)

00:28:11 — На дне Камского моря он бы оказался. Наша улица называлась Фабричная. Она шла от самого завода, и она была длинная. А в конце стояли три домика. Это какие-то выселки были. И там стояла кузница. И мы бегали, смотрели, как это происходит все.

И.

00:28:33 — А всю эту улицу в одно и то же место переселили? Всю улицу в одно и то же место переселили? Соседи в одном месте, потом переселились и снова соседи.

Л.Е. (информант)

00:28:42 — А кто где сумел получить усадьбу. Многие переехали на нефтянскую сторону. А наша мама решила, что школа на той стороне была, и что нам будет далеко ходить в школу с этой стороны, нефтянской, поэтому она взяла дом, усадьбу там получила.

И.

00:29:01 — А вот эти новые соседи вы их уже знали раньше?

Л.Е. (информант)

00:29:04 — А нас поселили часть нашей улицы, знакомые все рядышком остались. Но у нас улица была из двух как бы микрорайонов. Одна деревня Посад, а другая улица Фабричная. И у нас было негласное соперничество и дружбы не было. Драк не было, но дружбы тоже не было. И мы через эту улицу ходили, какие эти заводские, воображулистые.

И.

00:29:37 — А школа та же осталась, да? А школа та же осталась, да?

Л.Е. (информант)

00:29:41 — А школа-то на той стороне была. Две школы были, одна была деревянная, называлась белая школа, деревянная была. А вторая школа была семилетка, она была повыше, где сейчас церковь, вот напротив церкви была. Это была красная школа, и мы, значит, до пятого класса учились вначале в белой школе, а в шестой класс переходили в красную школу. Ну, поступить в институт, это было, ну, не знаю, что сейчас сказать, космонавтов запустить. Не очень-то образование было, видимо, хорошее. Мало было учеников, студентов. Ну что сказать. Первомайская демонстрация — это был настоящий праздник.

Больших предприятий не было, да нефтяников вообще не было предприятий, только было лесничество, сельпо  (это сельское потребительское общество), и алебастровый завод. Алебастровый завод производил школьные мелки и был цех художественного литья, там статуэтки всякие были. Красная шапочка, помню, была, присев так, колени обняв. Потом от завода были всякие пепельницы красивые. У нас была пепельница в виде сани-розвальни. Сани-кашовки, сани-розвальни. Потом, значит, на металлическом листке сидит лягушка. Это всё производство местное было. И когда взрывные работы на Алебастровом заводе были, был колокол, колокол подавал сигналы, что берегитесь. Он хотя бы огорожен, территория всегда была огорожена, но малина самая крупная почему-то росла за этим забором.

И, конечно, мы за этой малиной туда лазили. Но если звонил колокол, то надо убираться, потому что гору будут взрывать, камни посыплются, могут и прилететь в голову, вот такое. Мел был очень качественный. По поселку ходили их рабочие, они все спецовку им выдавали, им выдавали валенки, выдавали телогрейки, и они все белые как мельники в муке ходили.

Они приспособились народ наш объегоривать. Валенки купить было в торговле невозможно, очень дефицитные были жутко товары. Они продавали свои валенки, которые отдавали на спецодежду. Но они уже поработали, и эти валенки загипсовались, стали каменными буквально. Они их мазали чёрной ваксой и продавали как нормальные валенки. Вот такое у нас было.

И.

00:32:44 — При переселении не было несчастных случаев? При переселении, ну, разбирали завод, переносили всё, не было несчастных случаев?

Л.Е. (информант)

00:32:51 — На самом заводе были несчастные случаи. У нас на кладбище, здесь завод отливал плиты надгробные, металлические, с надписями. И мы с пацанами ходили, у нас почему-то наш детсад, и кажется, будто опять наш детсад, сюда привели на прогулку, и бегаем мы среди забытых могил, и эхо пугает нас гулко. Эти плиты все потом стащили на металлолом, ни одной не осталось. И еще на Полазненском заводе делали плиты, которые укладывали возле печки, отдувало, чтобы в противопожарном состоянии.

И в нашей Полазненской церкви весь пол был этими плитами уложен. Такие добротные, красивые, с рисунком эти плиты были. И когда здесь организовывали музей, то я пыталась помогать по мере сил. Плиту эту нашла и нашла, эту чушку. В деревню мы съездили, в Усть-Полазну. Чушка Полазненского завода, что это литьё Полазненского завода с маркой. Он у вас сохранился?

Т.А.

00:34:00 — Есть, есть.

Л.Е. (информант)

00:34:02 — Мы его в Усть-Полазне нашли. В Усть-Полазне же нам нашли костюм. Женщина подарила свадебный костюм, как это парочка называлась, юбка, буска, нету? Так потом пришел внук, или правнук даже этой женщины, и забрал у меня это. Это моей прабабушки, мне это память. Ну ладно, забирай.

И.

00:34:34 —  Скажите, а ваша семья как здесь оказалась, или вы… Ваша семья как здесь оказалась? Вы сразу…

Л.Е. (информант)

00:34:42 — У нас уже отец-то погиб на фронте, мужчин-то уже не было. Вообще Полазна была сплошь женская практически. Мужиков не было. У нас пермские поэты очень неплохие стихи писали. Есть такой поэт, не знаю, живой или не живой, Иван Лепин. Написал стих «Деревню нашу обошла война, не тронута фашистами она, где избы захоронили чуть не все, что редко в среднерусской полосе. Отгрохотала тяжкая война, пролита нашей кровушки сполна. Домой в деревню из своих полков вернулись вскоре восемь мужиков, а тридцать палит за тебя, страна. Деревню нашу обошла война». Вот так она обошла нас. Здесь до нефтяников было лесничество, и лесничий нашего рода, отец, он был лесничим, и по тем временам это была фигура в деревне.

Но, кстати, деревней Полазну никогда не вызвали, она всегда была завод Полазна. Ну, а потом она стала посёлком нефтяников. А сейчас она стала пригородом, первым и спальным районом, можно сказать, потому что нефть ушла всё дальше и дальше на север. Те нефтяники уже все состарились, на пенсию вышли, а кто уже вообще из жизни ушел.

И.

00:36:20 — А вы сказали, что Полазне и Добрянка между ними какое-то соперничество.

Л.Е. (информант)

00:36:25 — Всегда было соперничество.

И.

00:36:26 — А в чем это выражалось?

Л.Е. (информант)

00:36:28 — В чем выражалось? В школе, например, по окончании учебного года делали праздник. Нанимали грузовик, украшали его всячески, школьников везли туда. Так у нас со школьниками всегда был конфликт. Ты Добрянка не город, самозванка, у тебя по улицам козы ходят, к нам в Полазну Чурсина приезжала, вот в таком духе всё.

И из-за всех сил старались победить добрянских школьников. Лыжники у нас были сильные, волейболисты потом появились приличные, потом у нас появилась футбольная команда, которая добивалась более-менее значительных успехов. Недавно призёрами, серебряными Пермского края стали. Ну, естественно, у нас выросли лыжные… Лыжная эстафета ежегодная, освещённая лыжня у нас была трёхкилометровая. В общем, прежние начальники очень старались посёлок развивать. То есть они не только производством заняты были, они и поселковыми делами всеми руководили. И школе помогали, и спорту помогали, и художественной самодеятельности помогали.

Кстати, могу сказать, что у нас в Полазне есть русский народный хор, который был организован в 1951 году и до сих пор. И всегда действовал, потому что в Добрянке всегда, ну, к празднику какого-нибудь, к фестивалю, там, появлялся у них хор, но потом также исчезал. А у нас он был всегда. Народное звание получил в 1971 году, звание «Народный коллектив», и до сих пор работает. И вообще у нас с самодеятельностью всегда было хорошо.

И.

00:38:23 — То есть получается, что затопление не сильно повлияло на Полазну?

Л.Е. (информант)

00:38:29 — Нет, но она развиваться стала после того, как я… нефтяники….

И.

00:38:35 — Но это после нефтяников, а само затопление как будто бы ничего плохого и ничего хорошего не сделало.

Л.Е. (информант)

00:38:44 — Жизнь-то все равно шла вперед и жизнь-то все равно улучшалась. Как-то и продукты появлялись, и дома стали строиться. Но очень было популярно, конечно, соцсоревнование. Это было важнее даже, чем работа на хорошей вахте.

И.

00:39:09 — А вот Татьяна Алексеевна, знаете, сказала, что вы видели прямо как вода прибывала. Да.

Л.Е. (информант)

00:39:15 — Мы же бегали на старые усадьбы. Вода начинала в заливе постепенно подходить к Полазне. И мы на старые усадьбы бегали, там была плодородная земля. И мы на новые свои улицы, где в пустыне Сахара, там трава даже не росла. Мы туда ходили за землей, за хорошей, чтобы какие-нибудь цветочки посадить. Какие-нибудь деревья потом стали садить. А на старой плотине, на дамбе, как при старом Полазненском заводе, были большие липы, росли по обеим сторонам.

И на этой плотине всегда лежала молодежь. Вечером на пруду на лодках катаются и песни поют. По плотине идут и песни поют. Прямо по улице. Если девушку парень пригласил в лодке прокатиться, это уже значит серьёзное отношение, это не просто так. Это значит они гуляют вместе.

На первомайскую демонстрацию собиралась вся Полазна у памятника борцам революции. И все наблюдали. Вон пыль на дороге появилась, значит нефтяники идут колонны. Несут свои транспаранты, несут свои лозунги. И пока они не дошли до нас, митинг не начинался. Вот они пришли, все встали.

Рядом был противотуберкулезный детский санаторий. И детей считали, что они и сами подвержены заболеваниями, и могут людей заразить. Поэтому их выстраивали, парадно одевали, выстраивали за забором. Надо сказать, что санаторий тогда, санаторий детей одевал в свою одежду. И детишек привозили из старых, из дальних районов, даже было порой и в лаптях еще в 50-е годы, уже в конце 50-х еще приезжали в лаптях в каких-то обносках. Здесь санаторий их одевал в свою одежду, наряжал и потом домой отпускал в этой одежде. И питание было хорошее. Еще было усиленное питание для ослабленных детей, а усиленное питание, это значит каждое утро яйцо вареное и хлеб с маслом, а остальным без масла.

И.

00:41:52 — То есть, я правильно понимаю, идет демонстрация и там дети…

Л.Е. (информант)

00:41:58 — Они за забором.

И.

00:41:59 — За забором тоже должны были стоять и смотреть, да?

Л.Е. (информант)

00:42:03 — Смотрели, они как бы участниками парада тоже являются, но только за забором. А дети… Этот санаторий был организован как всесоюзный, дети были даже из Санкт-Петербурга были, из Москвы были, из южных районов были, и смены как таковой… Сначала были смены, а потом отменили смены, и до излечения, до улучшения здоровья ребенка держали, иногда по полгода.

И.

00:42:41 — Скажите, а принято было там потом вспоминать, показывать, где вот был наш дом, вот, например, там, детям, там, внукам? Или это просто вот, ну, как бы, где-то было и…

Л.Е. (информант)

00:42:56 — Это от учителя зависело, если хочет учитель, то развивает краеведение, а если не хочет, то…

И.

00:43:04 — А родители показывали своим детям, ну, или там, где было, или…

Л.Е. (информант)

00:43:09 — Родители были с утра до вечера на работе, им некогда было в основном. У меня мама работала в детском санатории, уходила к 8 утра на работу и приходила вечером по 11. Так что мы росли как крапива под забором, сами собой.

И.

00:43:29 — А у многих сохранились какие-то воспоминания или, допустим, фотографии, может быть, какие-то вещи?

Л.Е. (информант)

00:43:36 — Фотографы в то время это была редкость очень большая. И сходить сделать фотографию, это было событие для семьи, но всегда такая тумбочка, тренога, обязательно женщина за спиной мужчины, мужчина руку положит на эту тумбочку, а женщина за его, рядом с ним стоит. Это было событие, не просто так.

Еще в начале шестидесятых у нас появился, так я школу закончила в пятьдесят девятом году, где-то году, наверное, в пятьдесят пятом-пятьдесят шестом у нас появился учитель немецкого языка Дмитрий Фёдорович Черных. И он был любитель фотограф. Вот от него фотографии из школы появились. Мы стали выпускать газету, радиогазету. В общем, жизнь начала в цивилизованное русло входить. От кустарной деревни. Но еще раз повторюсь, что деревней Полазна никогда не звали. Она была завод Полазна.

И.

00:44:44 — А вот жить, как говорилось, на заводе или в заводе? Как говорили? Жить в заводе или на заводе? Или в Полазне, как правильно?

Л.Е. (информант)

00:44:56 — Вот у нефтяников, я знаю, что вахта называлась. Я еще пацанкой была.

И.

00:45:04 — А это было как бы лучше, чем жить просто в деревне? Вот где-то рядом деревня, это считалось хуже, чем в Полазне?

Л.Е. (информант)

00:45:17 — Вот у нас поселок делит эта дамба. Под этой дамбой, если ехать на ту сторону, то слева был завод внизу. И от самого завода шла улица Фабричная, на которой мы жили. Улиц было немного на этой стороне. На этой стороне была Хохловская и [неразборчиво], а на той стороне была вот эта улица Фабричная была. Улица Тракторная, это уже более-менее в 50-е годы появилась, раньше даже не знаю.

Как-то раньше краеведением никто не интересовался особо, ничего такого нам не рассказывали. Просто у нас учительница такая была любознательная. Она нам много чего рассказывала. А так, чтобы в школьной программе это было, такого не было.

И.

00:46:07 — А вы когда переселялись, там были какие-то правила, что нужно было сделать? Например, вырубить деревья, засыпать выгребную яму?

Л.Е. (информант)

00:46:15 — Ну, когда строился завод, то здесь еще кедры росли. В моем роду предки были, они кедры садили по берегам речки Полазны. Кедры росли, но потом не сохранилось уже ни одного кедра. Вырубали. Эти улицы Лежгихи, как бы, лежат бревна эти. Вырубали лес для строительства завода.

И.

00:46:42 — А когда вот уже нужно, когда было затопление и нужно было переселяться, было какое-то правило? Дом разбирали и перевозили. А выгребную яму засыпали? А деревья садовые?

Л.Е. (информант)

00:46:53 — Вырубили все, конечно. Все вырубили? Естественно. И когда вода подошла сюда, было очень много плавучих островов. Видимо, с этих, с болот верхний слой смывался, и у нас, помним, для нашей улицы был свой остров. На нем даже березки росли, чахленькие такие. Мы эти… Каким-то образом, видимо, взрослые мужчины заякорили этот остров, чтобы он никуда не уплыл, и мы целое лето с этого острова ныряли. До того доныряли, что полынья была, прорвали этот покров, и получилась полынья. Так мы в эту полынью с разбегу ныряли, и под остатками острова в Каму выплывали. Это было очень, наверное, для родителей было очень напряжно.

И.

00:47:49 — Меня в детстве пугали, что такие острова, если туда провалиться, то можно запутаться в корнях. У вас тоже как бы там опасались этого?

Л.Е. (информант)

00:47:57 — На этот остров, если у него же нижнего песчаного слоя не было, только вот эти корни, но на них же шли чахленькие березки. Они же раньше были на болотистых местах такие. И когда вода поднялась, их подмыло, и они поплыли. И все берега были завалены лесом. Лес был просто, но брать его нельзя, пусть он гнет и пропадает пропадом, но вам его не надо брать. А его на дрова, конечно, но его люди брали, привозили, потом уже трактора появились. На них трактор привезут, но ходила специальная комиссия и описывала эти дрова, за них надо было заплатить. В общем, современная молодёжь понятия не имеет о тех трудностях, которые нашему молодому поколению достались.

И.

00:48:53 — А что самое сложное было? Вы вспоминаете много сложностей, трудностей было. А что прямо самое сложное было?

Л.Е. (информант)

00:49:00 — Самое трудное — послевоенная голодовка была. Причём не в военные годы, но я военные годы не могу помнить, ещё мала была. 48-й год был самый голодный. Всегда хотелось есть. И мы ели на подножном корму всё время. У нас на нашей улице Фабричная была часть, отведённая под колхозный огород. И мы там проникали и кое-чем пользовались. То морковку выдернули, то пеканы срезали. А пеканы — это такое растение, из которого ребята делали насосы водяные, и целыми днями этими насосами.

Однажды вода на завод подавалась через огромную трубу, которая была деревянная, из реек проволокой обмотана. И однажды на завод прекратилась подача воды. Стали разбираться, в чём дело. Оказалось, что там лопасти были. Оказалось, что меж лопастей застряла из пруда огромная щука. Пришлось эту трубу вскрывать, открывать. Эту щуку нашли, достали.

На кладбище была могилка одна написанная. Уже забыла точно, как это называлось. Короче говоря, она упала в расплавленный металл. И его хоронили уже не как человека, а как расплавленную чушку металла. Застывшую. Но сейчас ни одного надгробия из старинных не осталось, и церковь уже этими плитами не выложена, тоже не осталось, начали металлолом сдавать все. Я говорю, они не понимали, что это историческое, сохранить бы надо.

И.

00:51:05 — Скажите, нас тут всех очень интересует, а были ли какие-нибудь байки, истории, страшилки, связанные с затоплением и переселением?

Л.Е. (информант)

00:51:16 — Ну как не были, конечно были. У нас здесь этот Полазненский пруд, в верховьях его, где речка Полазненская. Впадает в пруд, там раньше были массовые гуляния проводились. И однажды на этом массовом гулянии, в общем, ну там вроде бы никто не погиб, но они успели удрать, провал был. Земля просто провалилась.

Здесь вообще карстовые явления очень распространены были. По полям везде были карстовые воронки, а по краям была очень крупная земляника. И мы пацанами бегали туда, и всегда эту землянику собирали по воронкам. Но взрослые предупреждали: «Не вздумайте спускаться туда!». И однажды ночью на нашей улице Фабричной такой, как бы сказать, не взрыв, потому что треска не было, а гул такой, ух, махнуло. Утром вышли огромные ямины. В поперечнике, наверное, она была метров пятнадцать, а глубина ууу, там чувствуется, что глубина, и земля сыплется слышно. Говорят мне: «Вы ни в коем случае туда не ходите!».

Сейчас смотрю, там дома построили, но этом месте, столько лет прошло. Вот у Риммы Кузнецовой дочка построилась на самой большой Полазненской воронке.

Когда с улицы с той стороны едешь в гору направо, самая глубокая воронка тут была. Вот они построили дом тут. Туда много лет мусор всякий складывали. Видимо, уплотнили землю. Ну, я чисто про завод много не могу рассказать. Мы с пацанами были, это была запретная территория. Если только к кому-то к родственникам прибежишь, обед может пацан принес отцу.

Но у меня подружка была, у нее там папа работал. А папа был брат нашего героя, Павла Трухина, героя Советского Союза. Один брат был танкистом, а другой был… на заводе работал. Две улицы у нас, улица Пяткина и улица Кропачева, названы в честь наших героев труда. Улица Трухина в честь героя войны, улица Пяткина в честь героя труда. Улицу Кропачева в новом районе собирался Махов назвать, но не знаю, сделал или нет. Я уже не стала работать до дневного, не знаю.

И.

00:53:54 — То есть, Вам тогда было сколько лет, когда от затопления было?

Л.Е. (информант)

00:54:04 — Ну, было 12−14.

И.

00:54:08 — То есть, это шестой класс, да? Пятый, шестой, седьмой класс, да?

Л.Е. (информант)

00:54:16 — Ну, мы пошли в шестой класс, пошли в большую школу, и первый выпуск десятого класса, 10-леткой школу сделала. Первый выпуск 10-го класса был в 55-м году. А до этого все было 7-классное.

И.

00:54:31 — А учителя у вас эвакуированные были или местные? Просто много очень эвакуированных было, не помните?

Л.Е. (информант)

00:54:38 — Про эвакуированных не знаю. Вот я в деревне жила в Карагайском районе, так там были эвакуированы, а здесь не знаю.

И.

00:54:47 — Елена, вы хотели спросить что-то? Да, а если я правильно поняла, вы пошли в другую школу, когда приехали, правильно? Правильно?

Л.Е. (информант)

00:54:54 — Ой, девочки, извините, я плохо слышу, говорите хорошо.

И.

00:54:58 — Если я правильно поняла, вы пошли в другую школу, когда переехали, правильно?

Л.Е. (информант)

00:55:03 — Они оба были на той стороне.

И.

00:55:05 — Да. У вас были какие-то проблемы с этим в классе или абсолютно все нормально относились?

Л.Е. (информант)

00:55:12 — У нас очень дружная была школа, драк таких не было. Правда, ребята, нарушители дисциплины, которые считались, они играли в денежные игры. Была стенка и была чика, они приходили, они уже не учились в школе. Как это сказать… законные второгодники, не единожды оставались во втором классе. Они приходили в перемену на школьный двор играть в эту чику, учителя их гоняли.

А здесь очень был резко континентальный климат, когда не было большой Камы до затопления. Лето начиналось рано, и в мае уже вовсю купались все, не только смельчаки, все купались. И учителя дежурили на пляже, и гоняли ребят с пляжа. Ты уже сколько тут сидишь, у тебя уже губы посинели, иди домой уроки учи! Мы же экзамены сдавали начиная с четвертого класса каждый год. Иди билеты учи!

И.

00:56:21 — Чика это как в фильме уроки французского, да? Был такой фильм уроки французского.

Л.Е. (информант)

00:56:29 — Ну у нас немецкий был.

И.

00:56:32 — Там тоже как бы в чику говорили, надо монетой по монете кинуть.

Л.Е. (информант)

00:56:37 — Вот там стеночка выкладывалась, и надо было  одной монетой. И чем больше рассыпалось… то что рассыпалось можешь собрать.

И.

00:56:47 — Вы выпустили сборник стихов. А есть ли какие-то стихи, может кто-то писал стихи или прозу, или, может быть, художники какие-то? Тема переселения, затопления, возникновения Камского моря.

Л.Е. (информант)

00:57:03 — Вот она почему-то не попало никуда.

И.

00:57:06 — Нет? Не встречается в стеклах, не в прозе? А Камское море, оно такое большое.

Л.Е. (информант)

00:57:13 — Мы были ещё в младших классах учились, так что особо много не могли чего-то запомнить.

И.

00:57:20 — Ну, просто, может быть, потом вы выросли, и ваши друзья стали писать стихи.

Л.Е. (информант)

00:57:27 — Я когда собирала этих стихотворцев, никто не хотел давать. А потом, когда книжку выпустила, начали говорить. А почему тут моей тёти нет? Почему у моего брата нет, он хорошо писал. У меня племянница хорошо писала. Я когда собирала, никто не давал, а когда увидели в сборнике, спохватились, что надо было давать.

И.

00:57:51 — Вы сами не писали, у вас нет стихи про переселение, затопление, про море, про КамГЭС?

Л.Е. (информант)

00:57:59 — Нет, про это нет.

И.

00:58:00 — Не очень интересно?

Л.Е. (информант)

00:58:02 — Ну что, нам было по 10−12 лет.

И.

00:58:07 — Расскажите, а вы помните, когда вам в первый раз сказали, что будет переселение?

Л.Е. (информант)

00:58:12 — Нам не говорили про это, во-первых. Во-вторых, я жила летами, почти все время меня к бабушке увозили. Бабушка в Карагайском районе жила. Так что про ту жизнь я больше знаю, чем про эту.

И.

00:58:30 — Вы не знаете, кто как-то собирали всех и объявили, что будет переселение?

Л.Е. (информант)

00:58:35 — Вот не знаю.. Маленькие мы были. Чего 12 лет? Кто с нами это? Никто не обсуждал это. Никто не говорил это. Сколько денег давали? Видимо, очень мало, потому что редко какой дом в прежнем виде на новом месте обосновался. У нас дом был штукатуренный, крытый железом. Двор был большой, камнем выложенный. А на новом месте худо-бедно загородились стенки.

И спасибо на том. Печку сложили, какую попало. Уроки на полу. Уроки учили на полу тоже, потому что тут вся изба дымом заполнена.

И.

00:59:12 — А какими словами Ваши родители сказали о том, что нужно будет переселяться?

Л.Е. (информант)

00:59:19 — Я мало чего про это могу сказать, потому что я каждое лето жила у бабушки в Карагайском районе. Знаешь, нам никто ничего не сообщал, никто ничего не рассказывал. Но как дом начали разбирать, это я еще помню, потому что из дома начали все выносить. И когда дом разобрали, под каждым у нас дом был пятистенка, он стоял на склоне. Со стороны улицы он был одноэтажный, а со стороны огорода он был двухэтажный. И под каждым углом был какой-то, не знаю, пятак или какой-то, в общем, какая-то денежка была. Очень толстая, очень чёрная, но нам их на игрушки не дали. Это было много пятирублёвок, прямо целыми пачками. Говорят, у меня прадед сидел во дворе, жёг их и плакал. Что копил, копил и все эти накопления пропали. И мы этими пятерками играли. А пятерка была такая сверху корона царская, потом значит от нее идет как бы два полога, вот мы играли этими пятерками.

И.

01:00:39 — А дом разбирали какие-то рабочие?

Л.Е. (информант)

01:00:42 — Вот понаехали рабочие, которые в руках ничего не держали, не топора, не пилы. Как попало, все это разбирали. Чего можно было сохранить, надо было сохранить. Уничтожали. Потом, когда переехали, у нас, помню, этот рабочий был Борис. Его жена, я не знаю, из какого он района был, его приехала жена навестить. И такой ему скандал устроил, что дома ты гвоздя не можешь вбить, а тут ты дом принялся строить новый. А он ничего и не умел. Стройматериала уже никаких не было, время-то послевоенное.

И.

01:01:29 — А были кто-то, кто отказывался переезжать? Были ли кто-то, кто отказывался переезжать? Говорил, нет, не поеду никуда, здесь останусь, пусть меня зацепят.

Л.Е. (информант)

01:01:41 — Плохо с вами разговаривать, вот сюда бы вы сели.

И.

01:01:44 — А были ли кто-то, кто отказывался переезжать и…

Л.Е. (информант)

01:01:48 — А как он откажется?

И.

01:01:49 Скажет: «Не поеду!»

Л.Е. (информант)

01:01:50 — Под водой будет жить что ли? Тем более, мужиков-то не было, женщины были. Женщин-то убедить легче.

И.

01:02:02 — А кладбище не попали под затопление?

Л.Е. (информант)

01:02:05 — Нет, оно же наверху. Пруд стал пополноводнее, потому что на пруду раньше купались, когда он был мельче. Очень много было ракушек. Наутилусы закрученные были и жемчужницы двухстворчатые такие. А потом, когда уже пруд стал большой, то этих не стало. Раков было полно.

И.

01:02:29 — То есть вода была чистая, если раки были? Вода была чистая, если раки были. Но раки обычно в чистой воде ведь.

Л.Е. (информант)

01:02:37 — Не поняла Вас.

И.

01:02:37 — Раки в чистой воде обычно?

Л.Е. (информант)

01:02:39 — Да, пруд-то чистый был. А на берегу пруда был госпиталь, там еще долечивались ветераны войны. И эти солдатики почему-то в белых кальсонах, прямо в белье, ездили с бочкой за водой на пруд. Из-за скрытых источников воду пить можно еще было. И они всегда этих раков там ловили. Вот камень, камень перевернешь, он там лежит.

Ребята над нами, над девчонками издевались. Ну, у меня кудрей никогда не было, потому что была кудрявая. Косичек, в смысле, никогда не было. И они девчонкам на косы посадят этих раков. Визгу, писку. В перемену… Школа на берегу пруда. Наберут этих раков и начинают девчонок пугать. Весной, когда майские жуки летают, начинают жуков ловить. В общем, жизнь у нас была интересная.

И.

01:03:38 — А были ли какие-то прямо страшилки? Может, какие-то там рассказы, что нельзя ходить после такого времени, например?

Л.Е. (информант)

01:03:49 — Страшилки всегда были. Мы набегаемся. У нас очень много было, кстати, дворовых игр было. Сейчас современные дети уже не играют на улице. А у нас игр было полным-полно. Набегаемся, напрыгаемся, потом садимся все вместе. И начинаются страшилки, и начинаются глухие телефоны. А наша улица была чемпионкой по лапте. В лапту играли. Очень популярна была игра шар-баба. Так, пекарь, 12 палочек, вышибалы. В общем, игры было полным-полно. В колдуны. А когда все набегаются, сядут уже глухие телефоны, а потом страшилки пошли.

И.

01:04:28 — Помните какую-нибудь страшилку?

Л.Е. (информант)

01:04:31 — Да, что я вам рассказывать буду. Всегда обычно были страшилки про злую мачеху и про бедную падчерицу.

И.

01:04:41 — А помните какую-нибудь? Расскажите.

Л.Е. (информант)

01:04:43 — Ой, Таня, я, знаешь, говорю, я каждое лето жила в другом районе, в Карагайском районе, не знаю, сейчас уже не вспомню. Но глухой телефон шепотом на ухо передаёт, передаёт, и потом получается, какое было первое слово, и какое было последнее слово, далёко не родня.

И.

01:05:07 — А пекарь — это надо банку сбить палкой?

Л.Е. (информант)

01:05:10 — Да.

И.

01:05:12 — Мы еще играли тоже.

Л.Е. (информант)

01:05:14 — А самая популярная была шар-баба.

И.

01:05:17 — А шар-баба это…

Л.Е. (информант)

01:05:18 — А сейчас вот я пыталась вспомнить, чтобы сказать все правила. Это значит, у ребят палки биты, как… Ну, как у в городках биты. Значит, черта. Играющие все встают. По команде палки бросают назад от себя. У кого палка всех дальше, тот будет водить. Вот такая доска уклонная и деревянный выточенный шар на ней. С определенной позицией надо было этот шар сбить, фигуру там делать. Но у меня было четверо братьев, поэтому меня в ребячьи игры принимали.

Мать все время возмущалась, что я должна сидеть с девочками, играть в куклы и вышиванием заниматься. А мне это было очень даже не надо. Игры были все мальчишечьи, и трое братьев у меня. Старший уже отошел. Лютой злобой я ненавидела, кукол, тряпки, кружева.

И.

01:06:38 — А вы потом решили остаться в Полазне здесь. Вы выросли, закончили школу и решили остаться в Полазне. И братья ваши решили остаться в Полазне?

Л.Е. (информант)

01:06:49 — Все закончили здесь школу. Брат поступил в техникум. Он хотел в музыкальное училище. Но в тот год как раз объявили, что в музыкальное училище без знания нотной грамоты не принимают. Раньше принимали. А в тот год отказали. В общем, они решили с приятелем, а приятелем у него был сын нашего первого начальника Пяткина. Смотрят, горный техникум, давай зайдем, давай зайдем.

Короче говоря, поступили оба в горный техникум, а горный техникум потом переименовался в строительный техникум. И Борис у меня старший брат, на два года меня старше, он поступил в этот техникум, закончил его, и всю жизнь проработал строителем, стал заслуженным строителем и заслуженным жителем Добрянского района. Но потом я его загонять начала, заслуженный житель Полазны, он у нас очень был талантливый парень.

И как обычно говорят люди, школьники не знают, кем быть и как дальше жизнь строить. Мы все знали, чего нам хочется, но ни у кого не получилось. Сестра старшая, она у меня старше на 12 лет, она хотела быть медиком. Поступила на курсы подготовительные на медицинскую сестру в Добрянку. Но это надо было ходить пешком эти 20 километров. Машин же никаких не было, транспорта не было. И квартиру там иметь, нанимать, и с собой еду привозить на неделю. В общем, я из этого не вышло. С голодухи чуть не умерла.

Брат хотел в искусство, но всю жизнь пел русские романсы, играл на гитаре, плясал отлично, в общем, талантливый был. Для искусства был бы подходящий человек, если бы такой учился, но не получилось.

Младший брат хотел быть этим пилотом, не взяли. Медицинскую комиссию не прошел. Неправильный прикус зубов, сейчас ведь его ликвидируют, делают, брекеты ставят, все нормально было, не получилось. Поэтому он стал бомжом. Мамочка его так любила, что нам всем ноль внимания, а ему всё внимание. Он стал бомжом, но такой он был бомж, в каналах не валялся, всегда чисто одет. Конечно, одет в ту одежду, которую кто-нибудь дал, но он всегда ей постирает и приберёт, и выглядел нормально, хотя и бомж.

И.

01:09:33 — А вы кем работали?

Л.Е. (информант)

01:09:34 — Я 26 лет в этом учреждении проработала, заведующей кабинетом технической информации была. Ну, а потом режиссером была и, в общем, всю жизнь занималась самодеятельностью практически. Организационная работа всякая. У меня тут был зал трудовой славы, в первом районе сюда экскурсии водили, школьники для профориентации сюда приходили.

И.

01:10:01 — Как Вы относитесь к тому, что вот сейчас краеведы начинают интересоваться этой темой, связанной со строительством?

Л.Е. (информант)

01:10:07 — Вот вы бы сели вот сюда? Вы просто задаете только вы?

И.

01:10:11 — Нет, нет.

Л.Е. (информант)

01:10:12 — А я вас слышу плохо, извините.

И.

01:10:14 — А как Вы относитесь к тому, что вот сейчас краеведы начинают интересоваться этой темой, связанной с Камской ГЭС? Может быть, не стоит вообще это изучать?

Л.Е. (информант)

01:10:26 — У нас была тут учительница, Нина Николаевна Путилова, она три книжки про Полазну сделала, но у неё такие чисто архивные документы. Историю Полазны, начиная с Абамелек-Лазаревых, здесь Демидовы не жили. У нас здесь местный поэт и написал Демидовских старых владений, там что-то в песне, стихи были. Говорю, Володя, у нас Демидовских здесь не было, у нас здесь были Строгановы.

01:10:57 — А он не знал и написал не то.

И.

01:11:06 — Ну, просто Строгановы это прям большая история, да? А стоит ли вообще изучать историю переселения, Камской ГЭС?

Л.Е. (информант)

01:11:20 — Тут уже, конечно, Строгановых никаких не было, это были советские времена.

И.

01:11:24 — Не-не-не, я понимаю, но эти краеведы вдруг начинают интересоваться этими темами. Как вам вы к этому относитесь?

Л.Е. (информант)

01:11:33 — Хорошо. Должны знать. Я даже историю своего рода написала. Восстановила от 1824 года. Думаю, старики перемрут, а молодежь даже знать не будет. Недавно мой сын с удивлением узнал, что его бабушка носила какую-то фамилию девичью. Говорит, я никогда даже не слышал. Говорю, я вот почему-то знаю.

И.

01:12:02 — Скажите, пожалуйста, а как сейчас относитесь к гидроэлектростанции, которую устроили.

Л.Е. (информант)

01:12:07 — К чему относится?

И.

01:12:08 — К гидроэлектростанции, к КамГЭС.

Л.Е. (информант)

01:12:11 — Танечка, помогай.

Т.А.

01:12:16 — К КамГЭСу, к тому, что построили вот это, случилась вот эта великая стройка, как бы сейчас все относились здесь у вас?

Л.Е. (информант)

01:12:24 — Затопили все прибрежные зоны, затопили заливные луга, очень было там много полезных растений. Очень много деревень затопили. У нас в округе было 22 деревни, которые исчезли со временем. А некоторые исчезли уже на нашей памяти. После Луня была деревня Северухи, ее ведь нету. Деревня Фролы ее нету. Деревня Горы, она ближе к Каме спустилась. Исааково была деревня. Мне женщина рассказывала, как их в Полазну переселили. Заставили переселяться в Полазну, из деревни Падерята. Падера — это по-уральски такая метель с мокрым снегом. Деревня была Падерята.

Их, говорит, заставили переезжать в Полазну. Укрупнялись колхозы. А мы, конечно, у всех свое хозяйство, у всех свои дворы, скотины там, все такое прочее. Мы переезжать не хотели. Короче говоря, идем вечером, возвращаемся с полей, с работы, а у нас крыши разобраны. Не хотят, народ переезжать, но вот крыши разобрали, а время к осени ближется. По неволе переедешь.

И.

01:13:49 — А в Полазне много было вот таких, которые, ну вот именно вот из деревень переехали? Не как вы вот, ну вы рядом жили, да, по сути дела?

Л.Е. (информант)

01:14:00 — Ну вот у нас, например, деревня Верх Полазна была, сейчас там рыбное хозяйство. Так они практически все здесь в Полазне живут. Я когда-то здесь вечер устраивала, родословное древо, мы как бы посередине зала поставили березку и восстанавливали. Кто кому родня, кто кого помнит. И мы это дерево всё табличками увешали. А многие смотрят и говорят: «О, мы даже не знали, что у нас такая деревня известная».

Если Полазна 400 лет уже вот-вот стукнет, так ясно, что многое еще изменилось. А при этой деревне Верх Полазна, перед деревней были выселки, был там мужчина, старик Сила, его звали Сила. И деревню назвали тут Верх Полазна, а окончание деревни Силичи.

Ну, в общем, конечно, рассказывать много историй всяких было. Обязательно было массовое гуляние на Троицу. Не очень-то считалось, праздновали и день Парижской коммуны, и день отречения от престола. Массовое гуляние было и делался большой провал за прудом вверху.

И.

01:15:29 — А так это на Троицу случилось? На Троицу случилось.

Л.Е. (информант)

01:15:33 — Говорят грешили много. А еще на Троицу тут было ЧП. В церкви клуб же устроили. И вымыли полы. А полы сто лет там никто не мог. Внутри-то деревянные были, а снаружи-то в притворах-то были эти плиты полазненские выложены. И вот после того, как затопили печи, чтобы было тепло, и вымыли полы, этот пол начал пучиться.

И такая была паника, все побежали на выход, в дверях давка, а эти плиты поднимаются тоже, и такая, в общем, паника была жуткая. А ещё я помню, как мы первый раз увидели кино. Кино было, не помню уж, как называлось, но про доктора Айболита, как он поехал в Африку зверей лечить. И вот с экрана, прямо у нас на зрителей идёт пароход. Здоровенный такой. Что тут началось? В клубе были скамейки, которые были к полу непривинченные. Эти скамейки с грохотом падают. Собаки, которые умудрились пройти с ребятами вместе, лают. Женщины вопят, ребята кричат. В общем, свои заморочки.

И.

01:16:55 — А вот как, например, работники клуба, например, или, не знаю, у вас колхоз здесь был или нет, но, в общем, как власть местная относилась к тому, что вы, например, на Троицу гуляете? Что вы  Троицу празднуете?

Л.Е. (информант)

01:17:11 — Колхозы, мы там не были, я не знаю, как относились.

И.

01:17:15 — Ну, то есть, вас, например…

Л.Е. (информант)

01:17:16 — Запрещали, конечно.

И.

01:17:17 — Ну, в школе, вот, вас учителя ругали за то, что вы, например, на Троицу гуляли?

Л.Е. (информант)

01:17:21 — У нас школа хорошая была, учителя были хорошие.

И.

01:17:26 — А это до какого времени на Троице гуляли?

Л.Е. (информант)

01:17:29 — Ну в 50-е годы еще гуляли, потом уже нет.

И.

01:17:36 — А в семье часто вспоминали? Про переселение в семье часто вспоминали? Может быть братья что-то рассказывали? Или просто часто вспоминали то место, где раньше жили? 

Л.Е. (информант)

01:17:49 — У нас мама работала в детском санатории, я говорю, ходила к 8 на завод, к 8 утра, и приходила по 11 вечером. Некогда было рассказывать.

И.

01:17:58 — А там через 10−20 лет, когда вот это уже, ну прошло достаточное количество времени, не вспоминали, может быть, братья?

Л.Е. (информант)

01:18:06 — Не для хвастовства, а для констатации факта, что историком тут была Путилова, и я. Больше, пожалуй, никого и не было. Когда я была в школьные годы, у нас были два учительницы, одна Анна Федоровна Ежова, а другой Петр Иванович Палкин. Вот они занимались немножко краеведением, и кое-что мы от них узнали. И мы ходили, уже работала  здесь, и мы ходили на Нижнюю улицу, где Лежгиха, сейчас она Красногвардейская.

И мы к старикам ходили, они рассказывали про Первую коммуну, про этот, как наш памятник посередине поселка есть, борцам революции. Про этот расстрел рассказывали, про этот совет рассказывали. И в моей родне новой, когда я замуж вышла, оказался человек, который был участником всех этих событий как считали, он не коммунист был, но считали как первый большевик, раньше называли.

И.

01:19:17 — А как вы думаете, в целом, от строительства ГЭС было больше пользы или все-таки больше вреда?

Л.Е. (информант)

01:19:21 — Еще, пожалуйста, медленно.

И.

01:19:23 В целом, о строительстве ГЭС было больше пользы или больше вреда?

Л.Е. (информант)

01:19:27 — Ну как, электричества же совсем не было, как электричество… это как польза, но затопилось столько хороших земель, затопилось все деревни. Наверное, пользы от этого было меньше, чем вреда. Заболоченность стала большая во всех этих заливах, у нас турбаза называлась Боброва. Там Бобровский залив был, бобры водились, а потом уж конечно ничего не водилось.

И.

01:19:55 — Скажите, а климат ещё изменился, да? Климат изменился ещё?

Л.Е. (информант)

01:19:59 — Климат очень изменился с большой Камой. Раньше бывали, если морозы, сорокоградусные. Дети деревенские же были. Валенки одни на всю семью. По очереди в школу ходили. В понедельник в школу не ходили. Закрыта школа. Я помню, как-то прибежала. Это, наверное, было в классе первом ещё даже. А школа закрыта. Ну с улицы Фабричной недалеко было до школы, но, тем не менее, по улице, без тёплого пальто, без валенок, без варежек даже. Уборщица открыла дверь: «Ты чё, с ума сошла? Никто ведь не учится, сегодня школа-то закрыта, не работают. Иди вон к печке, я тебе дверцу открою, погрей ручки». В понедельник не ходили. И весной, когда оттепель, в смысле, не оттепель, а когда тает уже снег, бегут ручьи, Полазна же у нас, там гора и тут гора. С той и с той стороны текут потоки. Детишки в школу тоже не ходили, потому что невозможно было по этой дороге, это была не дорога, а направление.

И.

01:21:10 — А вы несколько раз сказали «большая Кама». Это вот так вот здесь говорят?

Л.Е. (информант)

01:21:14 — Это так стали говорить «большая Кама», потому что речка-то Полазна была совсем небольшая, и Кама была довольно узкая. На той стороне Камы как-то был пожар. Мы еще на улице Фабричной жили. Горел лес. Из леса выбегали все звери. Так плыли звери на эту сторону от пожара, и белки на спинах медведей сидели. Спасались. Белки плавать, видимо, не умеют, для них это широкая река-то была. И выбежал медведь, на нем шкура дымилась, говорит, он так орал, а помочь, подойти-то к нему все боятся.

А у нас, у детей всегда какие-то свои обязанности были, причем не наказывали, ты сегодня сделай это, а завтра ты сделай это. У тебя постоянно обязанности, а если что-то сверху, то потом отдельно еще накажут.

И.

01:22:17 — А какие обязанности? За ягодами ходить?

Л.Е. (информант)

01:22:19 — Огород, надо его полить, надо его прополоть, надо угрожай собрать, с младшими детьми водиться, с братьями, с сестренками, воды натаскать из колодца, вёдрами, дров-то напилить. Пацанам когда доверяли топор, уже дров наколоть на день, в общем.

И.

01:22:47 — А вот здесь вот у вас, ну Полазна — это завод, и у вас огороды здесь держали жители, да? А вот скотину держали?

Л.Е. (информант)

01:22:57 — Вот мы конкретно не держали, не знаю, не помню. Она не была сельскохозяйственной Полазна всё-таки, она была заводской.

И.

01:23:06 — У вас здесь не держали скотину?

Л.Е. (информант)

01:23:08 — В основном было заводским посёлком. И что я ещё запомнила, что собак раньше не было в каждом дворе. Можно было в любой дом спокойно зайти. Да и замков-то не было. Поставят палочку напротив ворота. Иначе дома хозяйки нет. Всё.

И.

01:23:26 — А собаки когда появились массово?

Л.Е. (информант)

01:23:29 — Собаки уже когда Полазна переселились, уже в 60-е годы начали появляться. А до этого ещё и кормить надо собаку-то, а самим жрать-то нечего было. Я помню, ещё в больнице, когда лежишь, вечные простуды, вечные ангины. Хлеб больному выдавали по норме на весь день. Кусок тебе хлеба дадут. А если сумеешь сохранить, то домой отправляешь, чтобы дома его съели.

А была у нас столовая, она называлась чайная. Там можно было заказать 20 стаканов чаю. Каждый стакан с кусочком хлеба. Но принесут тебе обязательно все 20 стаканов. А столовая была двухэтажная. Внизу кухня и лестница крутая-крутая. Наверное, официантке было нелегко это, таскать эти подносы наверх со стаканами. Ещё была распивочная, она у нас называлась семиэтажка. Семиэтажка, потому что из семи брёвен была сложена. И как день получки, женщины караулят своих мужиков, чтобы они не засиделись где-то за семиэтажкой, а ещё лучше, чтобы не заходили туда. И мне шкалик, мне там чего, не знаю, не для нас это было, но мерные всякие ёмкости были, и мужикам наливали по норме. Женщины, которые мужей караулили, они: «Опять в семиэтажке застрял!»

И.

01:25:18 — Скажите, пожалуйста, вы всё говорите, как тяжело было жить и после войны, и дальше, и дальше. Вот в какой момент жизнь как-то улучшилась? В 60-е годы стало попроще жить или там в конце 50-х?

Л.Е. (информант)

01:25:30 — Жизнь улучшилась. Я считаю, что времена, которые называются застойными, когда был Брежнев, это были для нас лучшие годы. Появились продукты, появились вещи в магазине. А то ведь не было. Пододеяльник купить было и то проблема. Это 60−70-е начало. Сразу почувствовали облегчение в жизни. Во-первых, карточки отменили.

Я помню сама, когда в очереди стояла за хлебом, то всё на улице весь день. А когда хлеб привезли, надо в магазин. А я не переносила запах толпы, я падала в обморок и все время. Вот я уже почти дошла до прилавка, уже вдоль прилавка иду. Бац головой прилавок, обморок, больше ничего не помню. Очнулась на улице, меня через прилавок вытащили, через задние двери открыли, вытащили на улице, посадили на бронежку. Я очнулась, очередь-то прошла и плакать.

Уборщица-то говорит: «Что ты что, дочка, плачешь?». Так я ведь уже почти дошла до прилавка, зачем меня сюда притащили? Ты сознание потеряла, как тебе будут давать? Ну ладно, не плачь, я тебе вынесу хлеб. Вынесла мне буханку хлеба. А мать говорила, у нас пекарня была самодельная, ну как сказать, самодельная. Буханки были огромные, вот такие буханки, вот такой высоты, черный хлеб был.

И мать всё говорила, говорит, ну, наконец-то стали наедаться. Когда карточки отменили, стали хлеб в свободные продажи продавать. По шесть буханок покупали, у нас пятеро детей было, считай, и мать с отчимом. По шесть буханок, говорит, покупали хлеб и съедали. Потом стали по четыре съедать уже. Потом, когда дошло до двух, говорит, ну, наелись, наконец-то.

01:27:40 — Извините, задержала вас надолго? Про старую жизнь рассказываю.

И.

01:27:47 — Расскажите, а как знакомились? Например, как вы с вашим мужем, может быть, познакомились? Или как вообще ребята, девчата, где-то на танцплощадке были?

Людмила Евгеньевна:

01:27:54 — На танцплощадке. Или вот на пруду катались на лодках. Приглашали девушку, которая понравилась. Если она согласилась ему в лодку спуститься, значит, он её заинтересовал. А если они вместе покатались пару раз, то всё, это уже жених и невеста.

И.

01:28:08 — А вот не было такого, что, например, молодёжь устраивает вечера какие-то, где вот вся молодёжь Полазны собирается вот в одном доме? И там сидят, разговаривают, там общаются, играют, и вместе с этим как бы, ну, поднимают парус.

Л.Е. (информант)

01:28:22 — У нас это была церковь, в которой был клуб. И в этом клубе все происходило, и самодеятельность там была, и знакомства там были.

И.

01:28:36 — А как думаете, Полазна, это скорее было такое дружное поселение, или все друг другу были немножко враги, и все как бы каждый сам за себя?

Л.Е. (информант)

01:28:44 — Нет, очень хорошая была, атмосфера была хорошая, никто особо не ссорился, и драк таких не было. Ну, молодежь бывала, взорвалась, конечно.

И.

01:28:55 — А вот Полазна, она же из нескольких частей состоит, и состояла вот раньше до того, как затопилась?

Л.Е. (информант)

01:29:02 — Нет, нет, все время Полазна.

И.

01:29:04 — Ну да, но разные концы все равно там, например, до плотины, после плотины, или у вас плотина́ называется?

Л.Е. (информант)

01:29:12 — Та называлась сельская сторона, а здесь называлась нефтянская сторона.

И.

01:29:17 — А до того, как здесь нефтяники…

Л.Е. (информант)

01:29:19 — А до того, как здесь нефтяники были, у меня еще на свете не было.

И.

01:29:23 — А было такое, что, например, те, кто с сельской стороны, недолюбливали с нефтянской или наоборот?

Л.Е. (информант)

01:29:31 — Нет, у нас розни не было.

И.

01:29:32 — А прозвища какие-то, что вот на сельской такие-то живут?

Л.Е. (информант)

01:29:39 — Ну, у некоторых людей просто прозвища бывали.

И.

01:29:43 — А вот прозвища они у конкретного человека или прямо на семью?

Л.Е. (информант)

01:29:47 — У конкретного человека.

И.

01:29:49 — А вы можете вспомнить какие-нибудь?

Л.Е. (информант)

01:29:53 — Обычные по профессиям были. Если Кузнецова дочка, так она Кузнечиха. Мы даже не знали, что у неё фамилия не Кузнецова. Особая республика как бы была, вот это алебастровый завод. Они считались рабочими.

Школа у нас начиная с восьмого класса была платная. Надо было внести 150 рублей, а для нас это была очень значительная сумма. И мать сказала, что я не пойду в седьмой класс, хватит мне шести. Вот. И тогда средняя школа, начальная — четыре класса, а средняя — семь классов. Восьмая — это уже стало поздней-поздней. И мне брат сказал, мама, я заработаю, я эти деньги за Людку внесу за школу. Где ты заработаешь половину? Я пойду на алебастровый завод. Устроился на алебастровый завод, целое лето проработал и 150 рублей этих заработал. И за меня внес, я пошла в восьмой класс.

И.

01:31:02 — А много было переселенцев, условно, там, не знаю, репрессированных? Или откуда-то просто вы переселяли из Крыма, из Белоруссии? Вообще много таких людей было?

Л.Е. (информант)

01:31:10 — У нас здесь как-то это не популярно было. В Перми было, а здесь никто.

И.

01:31:15 — Вы знаете, вот насильно именно когда переселяли?

Л.Е. (информант)

01:31:17 — М?

И.

01:31:18 — Когда насильно вот бывает переселяли? Не было такого?

Л.Е. (информант)

01:31:21 — Ну, это было в 30-е годы, я такого не застала, уже не знаю.

И.

01:31:25 — Ну, то есть вы не помните, например, что у вас одноклассники были, немцы. Нет?

Л.Е. (информант)

01:31:29 — У нас очень дружно было. В школе у нас никаких конфликтов не было. В школе прозвища были у ребят, но у меня конкретно не было прозвища. А прозвища были обычно по фамилии родителей. Если Кузнецов, Кузнецов, Кузнечиха. Если Плотник, так Плотников.

И.

01:31:52 — А есть какие-то в округе Полазны места, куда Вы нам рекомендуетесь ездить? Вот просто прям посмотреть красивое.

Л.Е. (информант)

01:32:06 — Сейчас настолько всё изменилось, что не знаю. У нас была граница нашего ребячьего царства. Это была деревня Межевая, она раньше называлась. Перед Лунежинским логом. Деревня Межевая была. Границы участков еще видно до сих пор, а самой деревни уже давно-давно нет.

И.

01:32:30 — На самом деле мы хотим посмотреть одно место в окрестностях Полазны, так что мы сейчас туда поедем.

Л.Е. (информант)

01:32:41 — Нас учительница водила как-то на экскурсию в наш Полазненский дом, полукаменный магазин назывался, раньше это был дом купеческий. И оказывается, там в стене замурована была такая чугунная чушка, на которой были указаны точные координаты. Когда делали… ну картографическая съёмка, то эти… У нас, значит, деревянная вышка была, это опорная точка для карты. И вот у нас в этом магазине была это, а никто даже и не знал. Подождите, что вы тут разглядываете? О, а мы не знали, мы тут работаем сколько лет, не знали. Забросили как-то всё это. Краеведением здесь начали снова, снова краеведением начали интересоваться буквально в 90-е годы.

До этого всё нефтяники, 100 млн. тонны нефти, 500 млн. тонн нефти, ударники коммунистического труда, бригада коммунистического труда. У нас, кстати, был первый в области участок коммунистического труда мастера Губина. Им дали… В Москве слёт был этих первых бригад коммунистического труда, и нашу Полазну наградили баяном. Пяткин привёз этот баян и здесь вручал его.

Это здание появилось в 1969 году, а до этого был деревянный клуб нефтяников, потом сейчас там Школа олимпийского резерва борцовская, но здание, конечно, все перестроили. А мы бегали на танцы, за вечер успевали на той стороне возле церкви в саду потанцевать и на этой стороне у Клуба нефтяников. Здесь деревянное здание, но большие окна, духовой оркестр был. А когда нас в Москву выезжали, то вывозили два хора.

Один русский народный, который с 1951 года работает, а второй был с современной песней. А еще была цирковая студия, тут два мужика, два молодых парня организовали. Ну, примитивный, конечно, цирк, но для нас это было впервые, так интересно.

Т.А.

01:35:02 — Я вас хотела еще попросить рассказать про смолокурку, как она так называется.

Л.Е. (информант)

01:35:07 — Ничего не могу сказать. Это было еще до пожара, про который я рассказывала за Камой. Ничего не могу сказать. Это до затопления работала она? Да, до затопления.

И.

01:35:19 — До затопления.

Л.Е. (информант)

01:35:20 — Я ведь летами-то здесь практически не жила. Всегда у бабушки была в Карагае. В Карагае тоже интересно. Деда как репрессированного в Карагае жить не разрешали. Это райцентр. Хотя это тьматаракань и сейчас даже. Тогда вообще. Но в деревне разрешили дом купить. А дом купили. Два отреза на юбку и ватное одеяло, совсем какие-то маленькие гроши. Они этот дом купили от бывших репрессированных. И мы с таким интересом разглядывали старую утварь. Корчаги оплетённые для бани. Это керамический корчаг, большой такой сосуд, оплетённый лыком и замазанный. Мялко — лён теребить. Лён тогда ещё выращивали. Там у нас Косогор деревня была. И по весне этот лён, полотна эти неотбелёные лёна, расстилали по лугу и оставляли на ночь. Потом велели ребятишкам по ним потоптаться хорошо. Это было отбеливание холста. А теперь уже холста. В Беларуси всё ещё лён есть, лёнокомбинат есть, но лён стал очень дорогой. Изделия льна есть, но дорогие. Нам, в общем-то, не по карману, работникам культуры.

И.

01:36:50 — Людмила Евгеньевна, спасибо огромное. Спасибо большое.

Л.Е. (информант)

01:36:54 — Ну извините, может вы не такого ожидали, но…

И.

01:36:57 — Такого. Мы отлично поговорили с вами.

Л.Е. (информант)

01:37:01 — Старинная жизнь. Ладно, счастливо вам.

И.

1:37:01 — Спасибо!